Валентина Мельникова

Кикимох сидел на кочке, раскачиваясь, как в кресле.

Рядом спала Кикимора. Было раннее утро. Безмятежно так спала себе, положив голову на подушку. Подушка тоже была кочкой.

-У нас кочки и посидеть, и полежать, — подумал Кикимох.

Косматая голова Кикиморы сама была похожа на кочку. Ножки ее  были опущены в болото. И Кикимох ее понимал: Это так приятно  — опустить ножки в теплое болото.

-А оно еще и лечебное, — подумал заботливо Кикимох. — Некоторые из людей лечатся грязями.  Кто-то из великого рода Кикимор когда-то разболтал этот лечебный кикиморов секрет.

Солнце только всходило, Кикимох мечтал о пасмурном дне. Ему больше нравилось, когда все в дымке влажности. Тогда легче думается, легче все решается. Солнце Кикимоху мешало и думать, и предугадывать. А это он любил.

Сейчас  Кикимох подумал о том, что надо помочь Кикиморе прогнать тягость.  С вечера она жаловалась, что какая-то тягость мучит ее. Кикимох посоветовал ей поймать тягость за хвост и вышвырнуть, но Кикиморе вечно некогда заняться главным.

А ведь тягости, тяготения и прочая ерунда редко водится в болотах и пристает в Кикиморам, она чаще живет среди людей, но вот, случилось, что забрела и сюда, в наши болота.

Кикиморе было советовано не поддаваться руководству этой дрянью, прогонять, а вместо этого  укреплять в себе свою веселую приветливую милость.

Все Кикиморы очень милы это их главное отличие от Кащеев, к примеру, от Леших.

Кикимора совета не послушалась. Конечно, когда тобой овладело не твое состояние, оно же хочет прижиться, гадость такая, вот и  сопротивляется. Но Кикимох на то и любящий Кикимору Кикимох, чтобы сейчас поколдовать, пока Кикимора мило спит на кочке.

И он взял и задумался.  На самом деле — он ловил тягость. Сосредотачивался, чтобы поймать ее за бороду или хвост. Тягости , как и все гадости, имеют хвосты и иногда бороды. И это хорошо, тогда легче ухватиться и вытащить. А потом не в болото, это люди их в болото к Лешему посылают, а мы, Кикиморы их к Водяному шлем. Водяной из них быстренько рыбок золотых понаделает. Умеет, не зря Царем кличут его.  Переделает в золотые рыбки, те и служат потом хорошо, желания исполняют, забыв, кем были раньше. Желания исполняют хорошо! В общем, это они делают по поручению Водяного, но тоже не знают об этом. Не всем везет поймать рыбку золотую, но, кто поймает, тот молодец, тому повезет, если желание правильно загадает.

Кикимора начала ворочаться.

-Это хорошо, — подумал Кикимох, -значит, поймал -таки гадость, потянул из нее.

Гадость, действительно вылезла. Кикимох умел видеть.

-Фу, иди к Водяному!

Когда Кикимох командует, то его слушают все. У него власть такая сильная. Гадость ушла, вот Кикимора уже и улыбаться стала. Пока во  сне. Но проснется — и будет милой и хорошей, спокойной и ласковой. Любить она умеет!

Кикимох вспомнил, как она умеет любить, и сам заулыбался!

Какие-то звуки помешали ему вспоминать дальше.

Это Кащей что-то там воюет.

-И чего ты, Кащеюшка, за Василисой волочишься. Чем прельстить хочешь? Богатством? Тебе хочется, чтобы не тебя любила, а богатство твое? Какое счастье в этом? Оставь ты ее! Она Иванушку Царевича учит любить! У нее миссия в этом. А тебе б вспомнить свою любовь к Ягуше.

-Такой красоткой была, когда любовь промеж вас была!

Так говорил Кикимох, но Кащей слышал. Кикимох это видел , в болоте отразилось лицо Кащея,  — значит, слышит, тут он умом своим, рядышком.

Кикимох с Кащеем когда-то очень дружил, но потом их дорожки разошлись. Кащей подался богатство строить, и Кикимох любовь с Кикиморой. Но общались, как и раньше, приветливо и уважительно.

-Кащеюшка, ты знаешь, что я провидец. Оставь ты Василисушку! Погубит тебя твоя страсть. Да и не страсть это . А овладело тобой самолюбие! Это гадость, ее надо к Водяному!

-Что ты про Ягушу сказал? Ягуша меня предала когда-то, — ответил Кащей. — Я любил ее, а она  кота завела себе.

-Да кот ей помощник по колдовству, да и ступу латает хорошо. Ты ж не хотел.

-Я не хотел, потому что она на ступе летает, а я люблю, когда всегда рядышком.

-Кащей, свобода нужна и Ягам! Свобода делать, что умеет и любит. Ты ж понимаешь.

-Ой,  Кикимох, плохо мне! Живу тысячи лет, а лучше не становится.

-Понимаю,  — ответил ему Кикимох шепотом, чтобы Кикимору не разбудить.

Кикимора начинала потягиваться, значит, скоро проснется, да и солнце начинало повыше всходить над  кустами болота. Кикимох смотрел на любимую и радовался. По ее потягиваниям было видно, что выздоравливать стала. Радостью улыбка стала светиться, хоть пока еще в дреме.

-Ягуша не ищет меня, не вспоминает, — сказал Кащей.

-А ты сопли не разводи, да и сам ее найди. Но поговори душевно. Глядишь, любовь и воскреснет. Ты  еще ого-го, как крепок!  Золото твое может пригодиться, может, новую ступу подаришь, может, нарядец ей какой подберешь, может, расческу с зубьями, а то она причесывается веткой. Листья оборвала с ветки и причесывается.  Ты ей гребешок хороший подари. Золотой можно.

-С кем это ты, Кикимох? — спросила Кикимора, проснувшись. — Кому гребешок золотой? Петушку? Ой, слышу, как петухи поют!

Да, поют вдалеке, возвещают начало дня! Солнце встало.

-Дай обниму, — вдруг сказала Кикимора.

Кикимох ринулся в объятья.

-Как болотце? Грело ножки? —

последнее, что услышал Кащей, который отправился к себе,  думать о том, о чем поговорил с хорошим Кикимохом.