Дом забытый в переулке старом
Так привычно щурился на солнце.
Тополь, верный друг, будил с рассвветом,
Все стучал в чердачное оконце.
Этот переулок и строенье
Революции и войны пощадили.
Сколько поколений здесь когда-то
Умирали, жили и любили!
Помнил дом, как архитектор коренастый
Говорил жене:
-Душа моя!
Нас не будет — будут наши внуки
Помнить нас за гранью бытия.
Год семнадцатый, разгром души и власти!
Люди новые вступили на порог.
Здесь табачный смрад гулял и самогонка,
И солдатский властвовал сапогю
Здесь была казарма батальона —
Книги в печь, солдатский складный мат.
И кривлялся: «Так буржуям надо!» —
Ротный, пьяный батальонный комендант.
Ну, а дом чернел, желтел от сажи,
От потоков брани и мочи.
Что поделать: жизнь как камень с кручи!
Тут теперь хоть смейся, хоть кричи!
А потом барак и коммуналка!
Поколенья уходили на войну.
Под гармошку и под рев оркестра
Уезжали строить целину.
Дом старел, его мутнели стекла,
Словно с катарактою глаза.
Крыша в дождь текла, сочилась влага,
Будто поминальная слеза.
Детский хоровод, коньки и мячик,
Тайны все людские ведал дом.
Как старик, за жизнь держался тихо,
И за прошлое цеплялся он с трудом.
Вот июльский полдень, две бригады…
Гул машин, могучий инструмент…
Расселили всех жильцов —
Ну, что поделать?
И финальный наступил момент.
Вот старуха грузная внезапно
Поклонилась дому и ушла.
Что поделать, если в переулке
Лет так много, век свой прожила.
Груз тяжелый тут взметнулся тросом.
Как от боли, вскрикнул тут барак.
Сколько было здесь скандалов, свадеб,
Похорон и коммунальных драк!
Вот в стене пролом, куски обоев,
Мишка ситцевый, фанерная коза,
Репродукция мадонны на картонке,
Неваляшка, пуговки-глаза!
Дом кричал, как будто умирая,
Как от боли стонет человек!
Что поделать, жизнь пришла другая!
И уходит вспять минувший век!
Призрачная тень взметнулась в небо —
Это дом покинула душа!
Тракторист довольно усмехнулся:
-Жизнь, ребята, вправду хороша!
И внезапно дождь закапал летний,
Поминая прошлых дней следы.
Старый дом оплакивать не стоит.
В мире ведь и так полно воды.