Олег Бобров. Облака плачут кровью. ч.2. гл.5

Дахир вернулся в свои покои.  Сегодня с утра был хлопотный день.

Сперва послы  из Табаристана, затем  надсмотрщик с рынка, принес известие о том, что , что-то непонятное , происходит в квартале  где живут кара-кита, приехавшие в Аталык  на ярмарку. 

Там какая-то суета,  волнение, но  пока что  ничего угрожающего спокойствию города не намечается. Скорее всего, обычная дрязга  среди торгующих.

Наступало время намаза, а затем  трапезы.  Хаджиб едва успел проглотить пару горстей  своего любимого плова туф-туф, как полог покоя , закрывающий дверь приподнялся.  Дахир недовольно оторвался от еды:

-Что стряслось?

На пороге стол страж, который с растерянным видом давился словами, словно не мог проглотить кусок черствой лепешки. Наконец, он справился с волнением и бросил:

— Великий  хаджиб!  Беда!   Аллах отворотил от нас лицо свое!   В город пришла  черная смерть!

Дахир отставил в сторону блюдо с пловом и бросил сдержанно, стараясь не показать, как у него сжалось сердце  от недоброго предчувствия:

-Рассказывай!

Повествование стража было кратким. На рынке купцу кара-китайцу внезапно стало плохо .   Он отсчитывал монеты   и вдруг начал кашлять кровью и зашатался .  Не надо  было быть великим мудрецом, чтобы понять, что  на рынке появился человек, зараженный «черной смертью». Началась давка,  люди бежали кто куда.  Перепуганные сородичи,  попытались утащить недужного в своей квартал,  но их  уже встретила толпа, вооруженная ножами и дубинками.  Началось побоище.     Вмешалась  прибежавшая  стража.  Кара-китаев , избивая, выгнали с рынка.  Из расспросов одного, схваченного, выяснилось, что больных на подворье,  уже четверо.    Их прячут от любопытных глаз.  Двоим, уже совсем скоро предстоит отойти к Аллаху!

Через полстражи хаджиб в сопровождении воинов был уже в городе. Аталык гремел и гудел:

-Уничтожить кара-китаев!

-В город пришла смерть!

-Бей, громи!

На обочине базарной площади   лежали бесформенные   останки  человека. Догадаться о том, что его разорвала в клочья  толпа, было несложно.

Дахир повернулся к начальнику городской стражи:                                                               -Немедленно запереть ворота города! Никого не впускать и не выпускать! Шест с черным знаменем на стены и башни!..   Пусть каждый,  кто едет мимо , поминая Аллаха, летит свои путем!!

Угрюмая гостья, черная смерть, одинаково равнодушно глядит в хижины бедноты и под своды ханских дворцов! И если жителей державы Караханидов, привыкших воевать, трудно было смутить войной, то страх перед эпидемиями в 11 веке был ужасом, лишающим разума.

Дахир, сопровождаемый воинами,  стукнул в ворота предместья , где жили кара —  китаи.   Из-за ворот  послышались невнятные угрозы и проклятья.                           Хаджиб кивнул стражникам:

-Ломайте! Не медля ломайте!

Вооруженные кто чем, купцы, человек двадцать, стояли стеной, видимо готовясь к последнему бою.

Дахир повелительно  бросил стражам:                                                                                             — -Факелы !  Жечь товары  и дома! Ищите умерших и больных!  Умерших    жечь!   Живых обернуть в полотнища,   оттащить  в сторону, окурить дымом!

Старший из купцов, плотный старик  в дорожной одежде, упал на колени:

-Милостивый хаджиб!  Мы заплатим! Мы умрем с голоду, если сгорят товары!

Дахир втянул воздух ноздрями и коротко  резко  бросил   на ханьском наречии:

-Дураки,  сожравшие навоз отца своего! Мудрецы из Гум–Бума (идиоты,  не способные думать).    Вы  сдохнете раньше, чем думаете!   Вас сейчас разорвет на части  толпа !  Клянусь Аллахом, каждому, чей товар будет сожжен, из казны будет десять серебряных дирхемов выплачено!  Расступитесь!

И что-то такое было в голосе его и лице, что купцы, только что готовые драться на смерть, отступили.   Через полстражи едкий пряный дым окутал Аталык.   Костры жгли на улицах, на базарной площади, бросая в него серу, пахучие  коренья  и драгоценные пряности, стоившие больших денег.  Сейчас,  дороже всех ценностей, была жизнь  города!

Купцы стояли перед Дахиром , склонившись в каком — то благоговейном молчании.  Хаджиб, сильно уставший за последние дни, в течении которых был предотвращен мор в Аталыке,  глядел на них, без всякого интереса.  Теперь жители города и гости, завидев Дахира, низко кланялись ему, норовя поцеловать полу халата.  По базару разносились приглушенные слухи о мудрости, справедливости и храбрости  хаджиба.  Сам Дахир относился к этому равнодушно в силу холодности разума и знания жизни, зная, что коротка память людская  на благодарность  и длинна на плохое.

Наконец  Вэй Лунь, старший среди купцов, заговорил:

-Безмерна признательность наша к тебе, великий хаджиб .   Ты спас не только тела наши, но и души. Если бы нас растоптала чернь, то души наши  никогда не смогли бы  воспарить к предкам.  Нам нечем отблагодарить тебя. Товары сгорели. Тех, денег, что распорядился дать, едва хватит,  чтобы добраться домой.  Но деньги — прах.   И хотим мы  преподнести, покидая Аталык, три дара тебе. Как известно, суть человека  —  соединение разума, души и сердца.  И дар для разума, для души и для сердца, получишь ты!    Сегодня вечером мы тысячу тысяч раз будем молить предков наших о даровании тебе благоденствия.   Сегодня   ночью,   великий хаджиб,   когда закроются  базарные лавки,   будь нашим гостем,   почтенный!

Дахир  улыбнулся и ответил церемонно:                                                                                         — -Сочту за честь,  почтенные купцы,    быть гостем  вашем!

…Дахир сидел на почетном месте, которое по традиции кара-китаев, полагается либо старшему в роду, либо самому дорогому гостю.

Чуть кружилась голова от благовонных курений.    Лу Вэй, широко улыбнулся:

-Первый дар наш — из числа священного три.   Дар для разума,  о великий гость!

Двое  купцов распахнули  перед  Дахиром плетеный сундучок.   Он был заполнен рукописями.   Вэй  Лунь пояснил:                                                                                                                       -Это сокровищница знаний.  Вернее, та частичка ее, что доступна нам! Здесь есть  труды мудрецов прошлого, есть великие мысли людей, живущих сейчас.  Это трактаты о власти, об искусстве управлять, о народах, о разных тайных делах, наставления о том, как повелевать тайными людьми.  Прими дар наш, почтенный.

Дахир ,  с трудом  сдерживая восторг, пробежал глазами по книгам и благодарно прижал руки к груди.

-Благодарность моя, не имеет границ, почтенные купцы!

До этого, молчавший седой как лунь, купец, выступил вперед:

-Второй наш дар — дар  для души твоей, души человека, познавшего и познающего, сведущего в искусстве исцеления.

Второй плетеный сундучок  был полон каких-то пахучих  трав, кожаных сосудов, глиняных бутылочек.

Купец пояснил:

-Это дар , посланный богами и завещанный предками. Это травы исцеления для разума  и тела. Ими можно вдохнуть жизнь человека или избавить его от скорби земного бытия, великий хаджиб.

Дахир склонился в поклоне:

-Признательности моей нет границ.

Внезапно, он ощутил, как какая-то невидимая пелена сгустилась в комнате. Легкий, но ощутимо пряный запах щекотал ноздри. Купцы, почтительно кланяясь, исчезли. Перед Дахиром возник невысокий старик в шапочке, указывающий на принадлежность его к отдаленным племенам, живущим за Тянь-Шанем. Глаза его в полумраке комнаты, были плохо видны, но ощущение того, что он видит хаджиба насквозь, охватило Дахира,  суеверного,  как и все люди века.   Тихим голосом, старец произнес:

-Третий подарок, Дахир тебе, дар для сердца.    Человек живет, вернее, должен жить,  по тем законам,  что  предписаны  нам богами.   У каждого своя судьба.   И сегодня, по велению богов, суждено мне, приподнять завесу будущего твоего. Я взывал к богам, взывал к душам предков. И в предначертание твое, суждено мне сегодня заглянуть.     Поспеши же воспользоваться моментом этим,  хаджиб великого хана!

Ощущая,  как что-то екнуло в сердце  и липкий пот пробежал по ладоням, Дахир ответил чуть дрогнувшим голосом:

— Благодарность моя, богам безмерна! Велика благодарность тебе, о мудрейший !       Готов я  приподнять  завесу будущего,  узнать то , что знают лишь души предков  и боги,  какой бы  веры не держался человек.

Гадатель с совершенно непроницаемым лицом разложил на маленьком столике  широкую кость,  обожженную на огне, выкинул несколько  глиняных фигурок перед собой  и заговорил, глухим голосом, человека, видящего сон.

-Рожден ты в год пурпурных облаков. Год твой, год Желтого дракона.   Душою дракона-мудреца, провидца и хранителя тайн наделила тебя судьба. Твой дракон, дракон  Бинь  —  покровитель законов , тюрем и тайных дел. Во имя справедливости, вершит он правосудие, порой жестокое.     Но мир смешан, как мешаются  белое и черное,  инь и янь,  как частицы вечности. Избегнешь  ты ,  стрелы, яда и кинжала  и топора палача, будешь велик в хитрости и познании.  Никто не сможет превзойти тебя  в искусстве знания и свершения.   Тайная власть дана будет тебе. Лишь черный дракон из черной воды,  когда придет час, сможет победить тебя.  Он будет вскормлен тобой, вылетит из гнезда твоего.  Пока что не знает он своего предназначения.  Пока что он всего лишь меч на дне реки. Согласно легенде, мечу этому суждено взмыть в облака и обратиться в дракона.  Встреча, роковая для тебя и для него,  предначертана судьбой.